![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
antonborisov) wrote2011-05-14 04:57 am
Смешение языков
Везут меня в процедурную.
– Я вас очень прошу, пообещайте мне, если я с Вами буду разговаривать под анастезией, расскажите мне, на каком языке я буду говорить? Мне самому очень интересно?
(Прошлая процедура не получилась как раз по причине, что меня “недостаточно” усыпили и я с ними там вел беседы, очень активно двигался. Из-за моей гиперактивности процедуру делать не стали. Испугались, что могут чего-нибудь не то проткнуть или отрезать.)
Нахожусь в комнате, в которой мне должны были делать процедуру.
Подходит мужчина, брюнет, в белом халате.
– Антон, моя коллега, Эрика, разговаривала с Вами сегодня.
– Yes! I’ve talked to her today. She asked me to sign some papers. I did…
(– Да! Я говорил с ней сегодня. Она попросила подписать бумаги. Я сделал..)
Вдруг я понимаю, что мы с ним говорим на разных языках. Буквально. Он говорит на русском, причем на очень хорошем русском. Я — отвечаю ему на английском. Доктор оказался “нашим”. Он и делал мне все то, что нужно было сделать неделей раньше, но тогда это все не получилось.
Проснулся от наркоза, жду, когда за мной придут и отвезут в палату, в госпиталь, где я лежал. Он находился не даже не в соседнем здании, а в здании, находящемся через здание. Но все переходы — внутренние. Госпиталь огромный и занимает очень большую территорию. Красивое место, госпиталь распложен на горе, возвышается над всем городом.
Наконец, за мной пришли. Миловидная молодая женщина, лет 30-ти с небольшим. Блондинка. На правой стороне кармана надпись что-то вроде “Hospital Transportation”. (То есть, в госпитале есть специальная служба, которая занимается только тем, что развозит больных из палат на процедуры, на рентген, CTScan и т. д. Те, кому положено заниматься лечением больных, занимаются лечением. Каждый своим делом.) Я слишком устал, чтобы разговаривать о чем-то, но парой слов мы с ней перекинулись. На английском.
Везет она меня по этим длинным коридорам. Переход. Поворот. Лифт. Длинный коридор. Поворот, еще переход. Нужно подняться на десятый этаж. Приближаемся к лифту. Стену у лифта протирает тряпкой женщина, примерно тех же лет, что и моя провожатая. Они поприветствовали друг друга, видимо не только знакомы, а знакомы близко. Начали о чем-то говорить. Говорили тихо, но прислушиваться я даже и не пытался. Очень устал.
Стоим две минуты, три, четыре… Вдруг:
– …А я себе такие туфли купила! Помнишь, те, красные?..
Две подруги встретились и говорят о чем-то, что им очень интересно. А мне, честно говоря, сейчас со всем не до корректности. Хочется доехать до места назначения и покинуть этот госпиталь сегодня!!! Сейчас!! А лифт никто так и не вызывает.
Мне совсем не до деликатности.
– Эх, здорово-то, как, а! Встречаются три человека в таком огромном госпитале и все три говорят на русском языке!
– Вы тоже говорите по-русски?
– Угу.
Лифт вызван мгновенно. Впрочем, еще бы пара минут и его все равно пришлось вызывать, потому что, как только лифт подошел, к нему подошла другая процессия, состоящая из больного и “транспортировщицы”.
Через три минуты я был уже в своей комнате и говорил “Спасибо!” своей сопровождающей.
По-русски!
Хотя, если честно, немного подумал над тем, на каком языке мне с ней попрощаться.
Запись оттранслирована из моего журнала |
|---|
no subject
no subject
С зубьями у меня всегда были проблемы, в третьем классе запустил верхнюю правую семерку до состояния полного безобразия. Сам зуб развалился, оставив нехилое дупло и флюс во всю щеку. Гнойник получился опасный, в районной стоматологии отругали и дали направление в больницу имени Раухфуса. Там рентген и направление под нож. На следующий день закинули на каталку, отвезли в операционную, маску с эфиром на морду и...
Очухался уже в палате, во рту куча марли с антисептиком. Сестричка забежала проведать как я. Увидела что я прочухался, чего-то покраснела, хохотнула в кулак и удрала. Ну, мне как-то не до грибов было, с непривычки от наркоза дюже хреново себя чувствовал. Короче, под это хихиканье я до утра с перерывами на отключку дотерпел.
Утром меня опять на каталку и в операционную, на осмотр. Там народ мелкой дрожью при виде меня трясется, тихо ржут в маски, сволочи. Только хирург себя в руках держит. Хотя в глазах бесенята хоровод затеяли. Поковырялся он у меня в пасти, заменил что надо. А потом тихонько так, что другие не слышали, интересуется:
- А ты с кем живешь?
Я кое-как мямлю "ш мамой".
- А мама кем работает?
"Шанитаркой", шепелявлю.
- А, ну тогда все ясно!
Что ясно? Молчит, только глаза хохочущие.
И только перед самой выпиской он мне рассказал: когда зубодрательные процедуры закончили и с пасти сняли распорки, я обложил медиков отборнейшим матом.
no subject
no subject
no subject