По ссылке от
Адександра Ильичевского увидел и прочитал текст
Ирины Ясиной “История болезни”.
Текст очень хороший, мне — понравился. Многое из того, что перечувствала и передумала Ирина, мне очень хорошо знакомо. Даже в ее решении о том, нужно ли остаться в США, она задавала себе те же самые вопросы, которые задавал себе я сам, когда они встали передо мной.
Решила она эти вопросы для себя иначе.
У меня появилось со временем много друзей-приятелей, которые были инвалидами детства. Все они без исключения — люди сильные духом. С одним из них, колясочником Мишей, живущим в Новосибирске и регулярно наматывающим тысячи километров на необорудованной праворульной “Тойоте” по неприспособленной для подобных путешествий нашей стране, у меня был такой разговор.
— Миш, как ты считаешь, что больнее, что мучительнее для человека — не быть в состоянии ходить изначально или потерять эту способность в течение жизни?
Странный вопрос, да? Но для меня очень важный…
Полностью.
А вот здесь, я точно знаю ответ. Для себя. Потому что очень много раз этот вопрос задавал себе сам. К примеру, когда работая на “телефоне доверия” в России, много раз получал упреки:
– У меня перелом позвоночника, передвигаться могу только на коляске и мне никто не помогает. Родные все время заняты, я не могу дойти до магазина, не могу нигде бывать…
Я слушал. Говорящему было совсем не важно, в каком состоянии его собеседник, потому что это была его боль. Да и не мог я говорить о себе, (не имел права, а звонившие не знали, с кем они говорят) потому что в тот момент речь шла только об одном человеке; — о том, кому плохо.
И я, тогда же, раз и навсегда этот вопрос решил. Тому, кто что-то имел и потерял, всегда — намного больнее, намного тяжелее. Я не лукавил перед собой, — я это чувствовал.
С тем что у меня, — я жил всю жизнь. Это была моя реальность. Моя жизнь. Она отличалась от того, что в нашем российском обществе считается “нормой”, но я не чувствовал себя в чем-то ущемленным. Вы можете не верить мне, но — это правда. Более того, я чувствую себя не очень комфортно, когда мне говорят, что я в жизни сделал что-то особое, героическое и т.д. Нет, это не бахвальство, — это то, что я чувствую. Потому что ничего героического я не делал. Я — жил. Жил в тех условиях, которые у меня были и решал проблемы, которые передо мной возникали. По мере их поступления.
И самым большим моим желанием было, — что-то делать. Делать что-то полезное и.. не для себя.
Поэтому я себя, — свою жизнь, — никогда не связывал со словом “инвалид” и никогда не решал для себя вопроса о своей инвалидности.
Именно поэтому я и ненавижу то самое слово, которым у нас определяют человека с инвалидностью.
Потому что, в моем сознании, — и я это чувствовал всегда, — это слово заменяет другое, — “Человек”.
Потому что, я никогда не чувствовал себя чем-то отличающимся. Обычный человек и обычная жизнь.