antonborisov

Очень хороший рассказ, потому что очень актуален…

“За всю свою жизнь ты не совершил ни одного бесчестного поступка. Ни одного! Между тем взгляни только в газеты, и ты поймёшь, что за люди мистер Смит и мистер Блэнк. Суди сам, можешь ли ты унизиться настолько, чтобы вступить с ними в политическую борьбу?”

Именно это и не давало мне покоя! Всю ночь я ни на минуту не сомкнул глаз. В конце концов я решил, что отступать уже поздно. Я взял на себя определённые обязательства и должен бороться до конца. За завтраком, небрежно просматривая газеты, я наткнулся на следующую заметку и, сказать по правде, был совершенно ошеломлён:

“Л ж е с в и д е т е л ь с т в о. быть может, теперь выступая перед народом в качестве кандидата в губернаторы, мистер Марк Твен соизволит разъяснить, при каких обстоятельствах он был уличён в нарушении присяги тридцатью четырьмя свидетелями в городе Вакуваке (Кохинхина) в 1863 году? Лжесвидетельство было осуществлено с намерением оттягать у бедной вдовы-туземки и её беззащитных детей жалкий клочок земли с несколькими банановыми деревцами – единственное, что спасало их от голода и нищеты. В своих же интересах, а также в интересах избирателей, которые будут, как надеется мистер Твен голосовать за него, он обязан разъяснить эту историю. Решится ли он?”

У меня просто глаза на лоб полезли от изумления. Какая грубая, бессовестная клевета! Я никогда не бывал в Кохинхине! Я не имею понятия о Вакуваке! Я не мог бы отличить бананового дерева от кенгуру! Я просто не знал, что делать. Я был взбешён, но совершенно беспомощен.

Прошёл целый день, а я так ничего и не предпринял. На следующий день в той же газете появились такие строки:

“З н а м е н а т е л ь н о! Следует отметить, что мистер Марк Твен хранит многозначительное молчание по поводу своего лжесвидетельства в Кохинхине!”

(В дальнейшем, в течение всей избирательной кампании эта газета называла меня не иначе, как “Гнусный клятвопреступник Твен”)

Затем в другой газете появилась такая заметка:

“Ж е л а т е л ь н о у з н а т ь, не соблаговолит ли новый кандидат в губернаторы разъяснить тем из своих сограждан, которые отваживаются голосовать за него, одно любопытное обстоятельство: правда ли, что у его товарищей по бараку в Монтане то и дело пропадали разные мелкие вещи, которые неизменно обнаруживались то в карманах мистера Твена, либо в его “чемодане” (старой газете, в которую он заворачивал свои пожитки). Правда ли, что товарищи были вынуждены наконец, для собственной же пользы мистера Твена, сделать ему дружеское внушение, вымазать дёгтем, вывалять в перьях, и пронести по улицам верхом на шесте, а затем посоветовать поскорей очистить занимаемое им в лагере помещение и навсегда забыть туда дорогу? Что ответит на это мистер Марк Твен?”

Можно ли было выдумать что-либо гнуснее! Ведь я никогда в жизни не бывал в Монтане!

(С тех пор эта газета называла меня “Твен, Монтанский Вор.)

Теперь я стал развёртывать утреннюю газету с боязливой осторожностью, – так, наверное, приподнимает одеяло человек, подозревающий, что где-то в постели притаилась гремучая змея.

Однажды мне бросилось в глаза следующее:

“К л е в е т н и к у л и ч ё н ! Майкл О`Фланаган – эсквайр из Файв-Пойнтса, мистер Снаб Рифферти и мистер Кэтти Маллиган с Уотер-стрит под присягой дали показания, свидетельствующие, что наглое утверждение мистера Твена, будто покойный дед нашего достойного кандидата мистера Блэнка был повешен за грабёж на большой дороге, является подлой и нелепой, ни на чём не основанной клеветой. Каждому порядочному человеку станет грустно на душе. При виде того, как ради достижения политических успехов некоторые люди пускаются на любые гнусные уловки, оскверняют гробницы и чернят честные имена усопших. При мысли о том горе, которое эта мерзкая ложь причинила ни в чём не повинным родным и друзьям покойного, мы почти готовы посоветовать оскорблённой и разгневанной публике тотчас же учинить грозную расправу над клеветником. Впрочем, нет! Пусть терзается угрызениями совести!(Хотя, если наши сограждане, ослеплённые яростью, в пылу гнева нанесут ему телесные увечья, совершенно очевидно, что никакие присяжные не решатся их обвинить и никакой суд не решится присудить к наказанию участников этого дела.)”

Полностью — здесь.